В одном большом поместье жил да служил при кухне поваренком Митрюша. Митрюша был сиротой, и на кухне он оказался после мамкиной смерти, за него крестный похлопотал, Антон Егорыч, он у барина камердинером служил. Вот как попал Митрюша на кухню, так сразу и понял – это счастье! Не потому, что было тепло и еда вкусная перепадала, а потому, что творились на кухне чудеса неописуемые, а чудеса кто ж не любит! Главным кудесником тут был Мусье Бонбон. Хоть и не наш, не православный, а дело свое знал и строг был не очень. Любил Митрюша смотреть, как Мусье чудеса творит, учился помаленьку и стал мечтать, как сам когда-нибудь что-то такое необыкновенное состряпает, чтоб барину понравилось и послал бы его барин в Париж-город учиться, как вон Андрейку Воронихина - и выучил, и вольную дал.

Долго собирался Митрюша с силами, потихоньку копил припасы, и вот решился! Встал затемно, прокрался из своего закутка на кухню и начал колдовать. Перво-наперво печку разжег, затем тесто замесил. Смешал муки, теплой воды, яичко одно добавил, соли, масла жидкого заморского, оливковым называется, одну суповую ложку да одну чайную ложку соку от пахучего-кислючего фрукта лимона.

Вымесил тесто, накрыл полотенцем и бегом в ледник, оставил его там до поры

Потом поставил варить бобов французских (он как-то слышал, что они фасоль называются, но Васька, что при доме служил, сказал, что фа-соль –это музыка, а не бобы) Долго их Митрюша собирал, по горсточке из мешка отбирал, чтоб не увидел кто, вот и насобирал - пестрых, гладеньких. Первую воду слил, как это Мусье Бонбон делал, а потом, как подсыхала вода, добавлял холодной

Проще всего было достать зеленого кориандру и эпинару (его еще шпинатом зовут, но Мусье Бонбон всегда говорил «эпинар»). Митрюша просто пошел к садовнику и сказал, что велено дать. Эпинар Митрюша отварил, остудил, выжал, насколько сил хватило и порезал меленько. И кориандру – травы пахучей – тоже мелко нарезал

Потом сбегал в кладовую и принес две головки лука. И его мелко нарезал

Взял большую сковороду, налил немножко маслица оливкового, поджарил на нем луку, добавил потом эпинару и зелени кориандровой. Посолил. Подержал еще чуток на огне и отставил, чтобы остыло

Растер в ступке кориандровых семян, но не в пыль, а так, чтобы чувствовались, их он давно втихаря в кладовой отсыпал

Тут уже и бобы сварились. Слил Митрюша воду, остудил их, тоже малость посолил и добавил растертого сухого кориандру

Потом взял полотенце, посыпал его мукой, сбегал в ледник, тесто принес. Раскатал это тесто прямо на полотенце тоненько, как, бывало, Мусье Бонбон велел делать

Выложил остывшего эпинару на тесто и ровненько размазал. Сверху положил тоненькие кусочки солонины аглицкой – бекону. Из-за бекону он больше всего переживал: поймают до поры – не сносить ему головы!

А уж на бекон положил бобов

Свернул Митрюша тесто, чтоб на полено стало похоже, края аккуратно подогнул, положил на лист железный, молочком смазал да и заставил в горячую печку, она еще так чудно называлась – духовая печь. И стал ждать, пока ходики три четверти от часу не оттикают. А как прошло время, достал он свой пирог из печки, а тот зарумянился, кое-где на нем пузырики вздулись, красавец - одно слово!

Пока Митрюша любовался на пирог, на кухню тихонько вошел Мусье Бонбон и сразу учуял аромат, собрался было уже начать кричать, да глянул на перепуганного Митрюшу, пожалел его, потом расспросил его строго, что он тут делал. Митрюша рассказал, что да как сделал. Попробовал Мусье пирога, долго хмурился, причмокивал губами, ничего не сказал и велел поваренку идти лук чистить.